Когда мы говорим о классиках, штампы восприятия их образа не дают нам увидеть картину целостно. Проведите сами с собой «викторину»: называете имя — и тут же даете образ. Наверняка получится следующее. Пушкин — солнце нашей поэзии, Лермонтов — мрачный гений, Блок — романтический эстет, Есенин — последний из «могикан» русской деревни. Ну, а Гоголь, естественно, жертва темных сил. Стало, как бы признаком дурного тона в нашем литературоведении не упомянуть о том, как Гоголя донимали эти самые темные силы и что они с ним, несчастным, сделали. Между тем… Так ли оптимистичен Пушкин? Сильно ли мрачен Лермонтов? Наивен ли Блок? Плоть ли от плоти деревни творчество Есенина? И так ли много духа отрицания в произведениях Гоголя?
Вспомним у Пушкина: «Вьются бесы, мчатся бесы… Надрывая сердце мне». Где же тут «солнечный» образ?..
Обратимся к Лермонтову. Неужели «Выхожу один я на дорогу» — это указание на мизантропию поэта? А как же тогда «звезда с звездою говорит»? Попробуйте заставить эти звезды разговаривать, если нет любви к земному, к природе, людям, конкретному, живому, знакомому человеку.
Витающий в облаках — таким обычно представляется школьникам Александр Блок. А глянешь глубже — он оказывается по-немецки трезвым и проницательным. Чего стоит строка «юность — это возмездие» (то есть плата авансом за будущую стариковскую фрустрацию, отказ от себя). А «ночь, улица, фонарь, аптека»?.. Какой уж тут романтизм? А «покоя нет, степная кобылица несется вскачь»?.. Это ведь не прогулка с дамой при луне, а белых и красных понесло на Гражданскую войну. Вот почему «из сердца кровь струится».
С Есениным дело обстоит еще сложнее. Миф о первозданной свежести души деревенского Леля, писавшего стихи по наитию, не срабатывает, если «копнуть» характер поэта не по газетным статьям, а в самом творчестве. «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?» — где тут беззаботность кудрявого Аполлона? Здесь ностальгия по утраченному: по тому Сергею Есенину, которого больше нет и не будет никогда. Куда же он делся? А куда всегда девается «утраченная свежесть», когда обнаруживается, что душа устала от растрачивания по мелочам? За все надо платить. За бурную внешнюю жизнь — внутренним опустошением. Одним словом, старые представления о классиках требуют новых подходов и масштабов.
Николаю Васильевичу Гоголю тоже не повезло. На него уже немало «наклеено» стереотипных ярлыков: «мрачный писатель», «друг нечистой силы», «холодный критикан», «антипатриот». Или же — суть его произведений искажается, не понимается. Да, конечно, критики не забывают расписать, как здорово Гоголь изображал русскую действительность, но при этом сожалеют, что делал он это по-своему: несколько жестко, а порой жестоко показывая неприглядную реальность. Вот если бы он мягкое назидание прочел, а потом развесил, как белье на веревке, положительные примеры, да еще погладил бы нас по голове и сказал: «Ну, в добрый путь к мусорному контейнеру! Носить вам — не переносить»… (То есть непрестанно заботиться о чистоте наших чувств и помыслов). Тогда его произведения не так бы шокировали. Но, надо признать, и не сильно бы воздействовали на читателя. И тогда мы не получили бы в наследство такие оригинальные, ни на что не похожие произведения, как «Шинель», «Нос», «Тарас Бульба», «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Мертвые души».
С Гоголем мы обычно знакомимся, когда учимся в школе. Читаем его «Вечера на хуторе близ Диканьки» — яркие, мистичные, жутковатые. Мир становится загадочнее, опаснее, но интереснее. Самое главное — окружающее становится сказочно красивым. Жизненная реальность кажется художественной, как роман, и значительной, как бессмертие. А что означает слово «гоголь»? Как известно, это птица. И сам Николай Васильевич, наверное, представляется детям большой, дивной, неописуемой птицей, которая время от времени прилетает в наши места и молча, ходит туда-сюда важно, серьезно и с глубокой, тревожной думой.
5.0/1 
1714